фик

[Лина Тонн]

Кажется, получая на ХН новые оценки, я никогда не перестану им радоваться. Ггг.
Автор: Лина Тонн
Название: «Неудачный роман»
Пейринг: ПП/МФ
Тип: гет
Рейтинг: G
Жанр: общий, роман, POV
Саммари: Как гадание по книге помогло Панси Паркинсон сделать выбор.
Дисклеймер: не моё. Все права на персонажи и сюжет "Гарри Поттера" принадлежат Дж.К. Роулинг.


Огоньки плясали на изумрудных стенах, создавая причудливую игру цветов. На диван, который стоял в отдалённой части комнаты, свет не падал. Туда я и уселась, подобрав ноги под себя и укрывшись пледом, синим, шерстяным и нежно мною любимым. Я отчаянно мёрзну даже под согревающими заклинаниями, и единственное, что может спасти меня – кружка обжигающего терпкого кофе и тёплое покрывало.
Гостиная пустовала: все студенты предпочитали проводить время на улице, благо чудесная погода позволяла. Однако я предпочла остаться в приятном полумраке слизеринской гостиной и теперь наслаждалась долгожданной тишиной.
Я не люблю шумные компании. Нет, коротать время в обществе друзей мне очень даже нравится. А вот непонятный сброд из подхалимов, полукровок и чёрт знает кого ненавижу всеми фибрами души.
Ещё я люблю читать. Обожаю всматриваться в завитушки букв, которые образуют слова, и находить в них скрытый смысл. Может, после этого признания многие назовут меня сентиментальной девицей, но это далеко не так.
Книга – роман о средневековом маге и его невесте, ведьме, – была довольно интересной. И я планировала дочитать её, ведь пользоваться моментом меня приучили с детства. Если и существуют какой-то неизвестный мне кодекс Слизерина (неформальный, разумеется), то это правило должно быть в нём первым. Второе место должно принадлежать аксиоме «Никому не говори о своих истинных чувствах», потому что все слизеринцы знакомы с правилом номер один.
Сейчас больше всего меня радовало отсутствие Миллисент. Не знаю, какому болвану пришло в голову пригласить её в Хогсмид, но я здорово позабавилась, наблюдая за тщетными попытками Милли найти платье, визуально уменьшающее талию хотя бы на три размера.
Миллисент считает меня своей подругой с детства. Я же придерживаюсь третьего правила: друзья – худшее из всех зол. Милли – толстушка, но последовать основному штампу дешёвых дамских романов и назвать её добродушной решатся только Крэбб с Гойлом или Пивз, против которого Милли бессильна (её мозгов едва ли хватит, чтобы вспомнить заклинание против привидений). Она принадлежит к тому типу девушек, которые очень трепетно относятся к своей внешности, дорого, но безвкусно одеваются и совсем не отличаются сообразительностью, путая Мерлина и Моргану. У Милли вьются волосы, но главным её достоинством является голос, слишком грубый для женского.
Нет, я, конечно, не идеал красоты и, уж тем более, не обладательница осиной талии. Кстати, я совершенно не по-слизерински считаю, что хоть с собой честным быть нужно. Иногда я завидую Гринграсс (выскочке-блондинке с тонкой талией), но четвёртое правило гласит: даже если у вас есть друг или тот, кто исполняет его обязанности, он должен быть на порядок хуже вас, чтобы на его фоне блистать. Это позволяет самоутвердиться и почувствовать себя лучше. Именно поэтому я и принимаю дружбу Миллисент. Но сейчас Милли осуществляла план по захвату сердца того несчастного, а я наслаждалась тишиной и прекрасным слогом.
Когда моя голова уже склонилась набок, а глаза предательски закрылись, скрипнула входная дверь, раздались голоса. Это заставило меня встрепенуться и прислушаться. Правило пятое утверждает: не доверяй никому, этим могут воспользоваться. Обладателя одного голоса я узнала сразу. Только Малфой может лениво растягивать гласные (иногда я испытываю отвращение к произносимым им буквам) и отвечать так, будто делает кому-то одолжение. Я склонна к самокопанию и сейчас очень часто задаюсь вопросом: почему же на младших курсах я сходила с ума от Драко Малфоя? Конечно, сильные люди притягивают к себе и подчиняют, но мне не хочется думать, что я была настолько безвольной, что смотрела ему в рот и радовалась, что он позволял мне это делать.
Вообще-то Драко – дрянь. Он любит девчачьи сплетни (они с Гринграсс идеально подходят друг другу), глупые шутки и подхалимов. Но главной школьной любовью Малфоя является Золотое Трио. Это и бесит меня больше всего. Я ненавижу двуличие: Драко утверждает, что ему плевать на грязнокровку и её друзей, но беспрестанно говорит о них. Помню, на втором курсе я страшно завидовала Грейнджер из-за того, что большая часть внимания Малфоя доставалась именно ей. Я не люблю вспоминать о том периоде жизни, но самокритичность помогает привыкнуть к собственным недостаткам. Возможно, то, что я поливаю Малфоя грязью за глаза, можно счесть двуличием, но всё-таки я слизеринка. А шестое правило советует иметь перспективные знакомства.
Узнать обладателя второго голоса тоже не составило труда: Блейз был моим парнем на четвёртом курсе. Потом меня начала раздражать его привязанность к Малфою и я послала его ко всем чертям. Блейз – так себе, с дрянцой. Он красиво одевается, курит длинные сигары и умеет тонко, с поддёвкой шутить. За это я его и люблю. Блейз умеет нравиться девушкам, но он заносчивый, мнительный и иногда предсказуемый. Почему я дружу с Блейзом? Наверное, в чём-то он похож на меня. У него такие же принципы и мораль. Я подобрала слишком неудачное слово: морали у слизеринцев нет – об этом говорится в седьмом правиле. А ещё Блейз ничего не делает просто так, а постоянно преследует личные цели. Но он единственный, кому я могу рассказать всё и одновременно послать к Мерлину. Блейз – единственный, кто может без стука войти в мою спальню и не схлопотать за это по башке. Я хожу перед ним в одной рубашке, а он отпускает язвительные шуточки о стройности моих ног. Перед ним я переодеваю блузку, а он ехидно замечает, что сейчас вата вывалится. Но Блейзу можно. На правах бывшего парня.
А вот чтобы узнать обладателя третьего голоса, пришлось скосить глаза и присмотреться. Маркус Флинт – капитан нашей сборной по квиддичу. Пересекались мы с ним всего несколько раз (он курсом старше меня) на вечеринках, посвящённых победам нашего факультета. Маркус – парень мускулистый и довольно неглупый. Не решусь назвать его красавцем, как по мне, он простоват для Слизерина, хотя яда и подлости у него хоть отбавляй. О второй особенности характера Флинта я узнала, наблюдая за его игрой. Милли, когда хочет подлизаться, говорит, что я неплохой психолог, но её словам я верю постольку поскольку. Ещё могу сказать, что Маркус упрямый, непредсказуемый и самоуверенный. У него жёсткие тёмные волосы, большой нос, тонкие губы и кустистые брови. Одевается он неброско, но, безусловно, дорого. Парню простительно неумение одеваться. Мама всегда говорила, что для мужчины главное – зарабатывать деньги, об остальном должна заботиться женщина. Я не разделяю взглядов своей матери касательно роли женщины в отношениях и семье. В седьмом правиле ясно говорится: умей сам позаботиться о себе. А зависеть от своего парня (или мужа) не входит в мои планы, ещё на третьем курсе я решила, что стану экономистом и буду работать в Гринготтсе. С тех пор мои планы не изменились.
– Подвинься, Паркинсон, – раздался насмешливый голос и я вздрогнула, мгновенно отвлёкшись от собственных мыслей.
– Места мало, Малфой? – в тон ему ответила я и сразу пожалела, что вовремя не прикусила язык. Я поступлю не по-слизерински, но признаюсь, что у меня чертовски много комплексов. А один из них особенно прогрессирует в отсутствие Миллисент. Я очень боюсь, что мне укажут на главный мой недостаток – лишний вес. Слышать это из уст Поттера или выскочки Уизли – одно дело, они враги; их мнение меня не волнует. Я никогда не тешила себя иллюзиями насчёт собственной внешности: чёрные маленькие глаза, курносый нос, пухлые губы, далеко не идеальная талия и небольшая грудь – у Гринграсс ещё меньше, но у неё красивая фигура. Может, я, конечно, утрирую и преувеличиваю, может, это подростковый возраст, но иногда мне кажется, что всё слишком запущено. У меня недостаточно силы воли, чтобы отказаться от любимого миндального печенья и кексов, чтобы заставить себя делать зарядку по утрам и не есть после шести часов вечера.
Я напряглась и приготовилась сделать ответный удар, но Блейз уселся рядом со мной, положив мои ноги себе на колени, и провёл ладонью по бедру.
– Убери руку, – прошипела я. Забини, конечно, позволено больше, чем остальным, но это уже слишком.
– Нервные клетки не восстанавливаются, Пэнс, – язвительно усмехнулся он.
– Зубы тоже, Близзи, – прорычала я (разбираться в полутонах было некогда), решительно стряхнув его руку. Забини не любит, когда его так называют. Но он лишь усмехнулся и едва заметно кивнул, это значит один-один.
Правило восьмое гласит: не давай спуску никому, если хочешь, чтобы тебя уважали.
– Ты занимаешь слишком много места, Паркс, – Драко таки оправдал мои самые худшие ожидания, но проигрывать я не привыкла, а уж оставлять последнее слово за кем-то – тем более.
– Катись к драклам, Малфой.
Я не люблю, когда мою фамилию сокращают до презрительного Паркс, а Малфой терпеть не может, когда его посылают к драклам. Мы квиты.
Наша перепалка длилась не дольше пяти минут, мы оба выдохлись и исчерпали тему.
Правило девятое звучит так: одна ссора в день обязательна, иначе окружающие подумают, что вы растеряли всё своё остроумие.
Когда Драко уселся в кресло, Забини таки умудрился погладить меня по колену; я почувствовала на себе чей-то внимательный взгляд. Флинт! Он всё ещё стоял посреди комнаты, скрестив руки на груди и откровенно рассматривая меня. Не то, чтобы я уж очень плохо выглядела, но тапочки с выбитыми на них клубкопухами вселяли в меня неуверенность.
– Чего стоишь, Маркус? – поинтересовался Блейз, отвлёкшись от моего колена.
– Так сесть же негде, – ответил он с опозданием в несколько секунд. Я задумалась, как может слизеринец быть таким вежливым. Просто тогда я плохо знала Флинта.
Мне стало чертовски неуютно: не люблю, когда кто-то обсуждает меня за спиной и так вот внимательно разглядывает.
– Чего уставился? Сесть негде? – с притворным участием поинтересовалась я и тут же отрезала: – Фестрал тебе колдомедик!
– Ты действительно так думаешь? – я уже решила, что Флинт – осёл, не представляющий для меня интереса, но он сделал всего один шаг и тут же оказался рядом.
Что произошло после, я поняла не сразу. Маркус крепко схватил меня поперек талии, а секунду спустя я уже сидела у него на коленях. Я благополучно выпустила книгу из рук, и та упала на пол.
– Что ты себе позволяешь, Флинт? – зло произнесла я, попытавшись подняться.
Но у Маркуса была железная хватка: годы тренировок давали свои результаты. Он сделал вид, что не услышал моего вопроса и не почувствовал слабой попытки вырваться.
– А ты мне нравишься, Паркинсон, пошли со мной на свидание, – с энтузиазмом произнёс он и попытался прижать меня к себе.
Не зря я, воспитывая силу воли, несколько месяцев отращивала ногти.
Я не переношу вида крови, но самоуверенных похотливых идиотов не переношу ещё больше. Зажмурившись, я впилась ногтями в руку Флинта, и тот, ойкнув от неожиданности, ослабил хватку. Извиваясь, словно змея, я выскользнула из его рук и с сожалением посмотрела на плед, на котором Флинт сидел. Опять придётся мёрзнуть. Малфой с интересом следил за происходящим, вскинув бровь. Забини внимательно слушал все мои высказывания.
В десятом правиле говорится: обращай внимание на мелочи, они оказывают неоценимые услуги.
Флинт заинтересованно разглядывал три пересекающих запястье царапины. Не думаю, что мне удалось сделать ему больно, но эффект неожиданности своё взял.
– Валите к дракловой матери, – прошипела я и, развернувшись, ушла в спальню, спиной чувствуя чей-то пристальный взгляд.
Но не успела задёрнуть полог, как дверь в комнату отворилась и вошла запыхавшаяся Миллисент. Ее покрасневшие от морозного воздуха щёки пылали.
– Пэнси, ты не спишь? – возбуждённо спросила она.
– Уже нет, – недовольно проворчала я, поднимаясь с кровати. – Как прошло свидание?
Я тут же пожалела о сказанном, потому что немедленно получила получасовой рассказ о рейвенкловце Джонни Пите.
Из всего мне удалось понять, что тот пригласил Милли в кафе мадам Паддифут, а в конце прогулки даже чмокнул в щёку. Мысленно воздвигнув отважному парню памятник, я зевнула.

***
Приближались зимние каникулы. С момента моей встречи с Флинтом прошла неделя.
По всей школе развесили украшения, а домовые эльфы распевали рождественские песни.
Милли притащила из кухни сливовый пудинг, а у меня была припрятана бутылка добротного отцовского бренди.
Правило одиннадцатое гласит: будь во всеоружии.
Когда бутылка опустела, а от пирога остались только крошки, Миллисент решила вздремнуть несколько часиков. Я же, от нечего делать, спустилась в гостиную и уселась на свой любимый диван. Блики пламени завораживали и, смотря на них, я потеряла счёт времени. Очнулась только тогда, когда кто-то похлопал меня по плечу:
– Привет, Паркинсон.
Я вздрогнула – позади, самодовольно ухмыляясь, стоял Флинт.
– Ты обдумала моё предложение? – поинтересовался он, бесцеремонно усевшись рядом.
– Только после того, как проведаешь драклову матушку, – съехидничала я, не заметив, как в гостиную вошли Малфой и Блейз.
– Не съязвил – прожил день зря. Да, Пэнс? – раздался голос Забини. Драко, сухо кивнув, промолчал.
До Рождества оставалась неделя. Я уже предвкушала приличную горку подарков под ёлкой и обещанную поездку во Францию. Забини с Малфоем уселись на стоящий напротив диван и начали что-то увлечённо обсуждать, позабыв о моём существовании. А я думала о Флинте. За прошедшую неделю я не видела его ни разу и, встретившись с ним сейчас, обрадовалась, сколько бы ни отрицала это.
В правиле двенадцатом говорится: никогда не показывайте, насколько вам дорог человек.
– Пэнси, – я подняла голову, – вот ты где, – тяжело дыша, ко мне подошла Миллисент.
– Милли, что случилось? – безразлично поинтересовалась я.
– Сегодня же начинается предрождественская неделя, Пэнс! – воскликнула она. Я непонимающе уставилась на подругу.
– Все гадания в это время сбываются, понимаешь? – вдохновлено продолжила Милли, размахивая у меня перед носом какой-то книжкой. – Давай погадаем!
– Как? – спросила я, покосившись на Маркуса. Он всё ещё увлечённо беседовал с Малфоем.
– По книге. Нужно только загадать строчку и страницу, – объяснила Миллисент.
Я скептически взглянула на обложку – «Любовные похождения Мэри де Леруа».
Та и есть! И как этот человек может думать, что что-то смыслит в гаданиях?
– Ты первая, Пэнси? – заискивающе спросила Миллисент.
Я безразлично вздохнула и задумалась, зная, что в книгах Миллисент обычно не больше ста страниц, а потом сказала:
– Страница двадцать седьмая, восьмая строчка сверху.
– «Ты пойдёшь со мной на свидание, Мэри? Поверь, времяпровождение со мной тебя не разочарует!» – с таинственным видом прочла Милли.
Драко хмыкнул, Забини хихикнул. Маркус с торжествующей улыбкой посмотрел на меня:
– Это судьба, Паркинсон.
Я фыркнула и, немного смутившись, выпалила:
– Это просто роман такой попался.
Флинт пододвинулся ближе и накрыл мою ледяную (я же говорила, что всегда мёрзну?) ладошку своей огромной лапищей. Я собралась высвободить руку, но поняла, что не хочу. В тот же момент я решила, что пора выбросить из головы вымышленный кодекс, согреться и собрать силу воли в кулак. Я провела свободной рукой по жёстким волосам Маркуса:
– Твоё предложение принято.

-fin-

@темы: фан-творчество, мои фанфики, бред полусонного фанфикёра, хотите лимонную дольку, профессор?, ХогНэт, фикрайтерское